Часть 7.

Напомню, что в последней части рассказа я описывал путешествия и жизнь в автобусе, благодаря которым мы распространяли книги и культивировали зачатки общин в разных городах. Тот период, во время которого я и не подозревал о дальнейших планах Кришны на наш ашрам, был очень приключенческим и захватывающим. И казалось, что просто так все и будет длиться еще много лет.

Аха, как бы не так :)

В какой-то момент мы всем ашрамом приехали в монреальский храм, где планировали пожить ближайший месяц, поскольку преданные подустали, и им хотелось просто побыть в атмосфере стабильной духовной рутины в хорошем смысле этого слова – нормальные подъемы, мангала-арати, здоровый прасад, выход на санкиртану на пару часов в день и т.д. Все как у людей, в общем.
Но лично мне было очень скучно, т.к. той же интенсивности вкуса, что от глубокого погружения в проповедь, я не чувствовал. Там, конечно, были две составляющих вкуса – материальная, за счет привязанности ума к чему-то новому, меняющемуся, и настоящий духовный вкус проповеди. В то время я, правда, ошибочно, думал, что там все было духовным вкусом.

Поэтому сердце рвалось продолжать ту же программу, а в храме у меня, да и остальных, на самом деле, тоже, в глазах постепенно гас огонь – мы входили в зону комфорта, где нас начинала окутывать приятная гуна невежества, из-под влияния которой потом сложно вырваться. Можно представить себе интенсивность и вкус той программы, если даже храмовая жизнь в сопоставлении с ней сравнивается с гуной невежества :) Конечно, я сейчас не о самой бхакти в храме, а о том, что даже в такой жизни материальная обусловленность накрывала нас гораздо большим количеством слоев.

Поэтому я хотел сделать очередную вылазку. Все остальные брахмачари от этой идеи открещивались, а я в уме их критиковал за то, что они обусловились комфортными условиями храма. В конце концов, в этом неправильном настроении, когда к живому миссионерскому духу присоединились гордость и критика, я решил поехать один. Уговорил лидера нашего ашрама меня отпустить, и чувствуя себе почти что новоиспеченным санньяси времен Шрилы Прабхупады, с коробкой книг и караталами отправился на рейсовом автобусе в один из городов, где можно было остановиться на пару дней у студента-холостяка, симпатизировавшего духовности.

Вообще, все дальнейшие события я сейчас не могу объяснить ничем, кроме как планом Кришны. Слишком все было как-то странно. Вспоминая сейчас те события, они не поддаются обычной логике. Не в смысле того, что «я в произошедшем не виноват, это все Кришна». А в том, что на основе моих ошибок и ошибок других преданных Кришна умудрился создать ситуацию, которая избавила нас от определенных анартх, а заодно перераспределил преданных по другим служениям. Ну да станет понятнее, когда я буду описывать…

Поначалу все было замечательно – я просто продолжал ту же программу – утром садхана, днем распространение книг, а вечером встреча для заинтересованных. Но в какой-то из вечеров встречи не было, так что я просто был «дома». И вдруг мне стало очень тоскливо и одиноко. Не знаю, что это была за волна такая, но меня она накрыла с головой. А потом еще определенным образом сложились обстоятельства. Не буду описывать, нет смысла, но итогом было то, что я нарушил один из регулирующих принципов.
Ох и приземлило же это меня тогда :) Ощущение, что до этого ты летал в облаках, а потом у самолета что-то сломалось, и он в крутом пике носом влетел в землю. Только тут ты вместо самолета :) Тут же ушли силы и на проповедь, и на садхану, да и вообще на все. Сейчас размышляю и чувствую – вот это сила духовной энергии – ты даже ее не замечаешь, думаешь, что это ты такой удивительный, но стоит ей уйти… И жизнь, которая с ней казалась веселым танцем, становится невозможным бременем. Так что если у нас хватает сил на служение — это заслуга бхакти, не наша, наша — лишь в том, что мы с бхакти решили-таки соприкоснуться. А если не хватает сил – первое, о чем стоит подумать – это о поиске подзарядки за счет садханы, общения с преданными и так далее.
Я еще сутки просто провалялся на диване и побитым поехал назад в храм. Написал об этом духовному учителю и рассказал лидеру ашрама. Духовный учитель ответил: «Не расстраивайся, вставай и иди дальше». Лидер ашрама тоже поддержал, но на следующий день принял решение, которое оказалось роковым – он решил свернуть нашу программу странствующей санкиртаны, перенеся всю жизнь в храм. В его сознании она, из-за коррозийного воздействия агрессивной материальной среды, в которой мы постоянно находились, была опасна для нашей духовной жизни, а поскольку наш брахмачари-ашрам был единственным в Канаде, он чувствовал, что первостепенной задачей было – сохранять и развивать его, а не новые общины.

И вот тут началось интересное. Напрямую противоречить и бойкотировать это решение я не стал, поскольку меня тогда мучала совесть за произошедшее. Но, как вы могли догадаться, такой поворот дел мне совсем не понравился, так что я всеми силами противился и пытался эту программу вернуть или сделать ее подобие. Для нас обоих наше служение в миссии было важнее всего остального. Но служения были разными, в одном ашраме, которому нужно было выбрать, каким путем пойти. Итогом стало то, что если раньше я, благодаря своему энтузиазму, часто был двигателем программы, то теперь наоборот – постоянно создавал диссонанс с выбранным им направлением, и меня нужно было одергивать, чему я каждый раз сопротивлялся – напряжение росло.
Поэтому я начал видеть в нем того, кто мешает моему служению – мы несколько лет путешествовали, вкладывались в это дело, завязали отношения с людьми, те начали практиковать, а теперь, если их бросить, то все это будет напрасно, они сами еще не смогут дальше продолжать идти по духовному пути, без подпитки извне. Плюс я глубоко верил в успех такой программы, находящейся под защитой Господа Чайтаньи, а заодно, как полноценный наркоман, был привязан к эндорфину, адреналину, серотонину и дофамину, вырабатывавшимся в процессе такой деятельности. А вы попробуйте такого человека лишить очередной дозы…

Он же начал видеть во мне угрозу существованию ашрама, который он так много лет пытался создать, потому что, по его мнению, такая программа неминуемо оказала бы негативное влияние на сознание, и моя ситуация была последней каплей, которая привела к его такому решению. Напомню, что до этого он десять лет пытался создать ашрам, живя в храме единственным брахмачари, что невероятно сложно для сознания, и только на одиннадцатый год у него это удалось — другие тоже стали присоединяться к такому укладу жизни, поэтому ашрам для него тоже был очень важным результатом полутора десятилетий трудов.

В итоге у меня внутри росло разочарование, а у него – злость на меня. И это при том, что до этого у нас всегда были хорошие отношения, мы через столько всего вместе прошли, но тут… удивительно, как служение, когда туда примешивается ложное эго, может стать причиной для такого сильного разлада.

Прошло два месяца, а ситуация не разрешалась, наоборот – постепенно уже все, что я делал, начало его раздражать, а я стал следовать своей обособленной программе внутри ашрама. Например, началась карттика, и я дал обет повторять шестьдесят четыре круга в день, не посоветовавшись ни с кем. Ему это не понравилось, поскольку в его сознании это означало, что я буду делать это вместо санкиртаны с остальными, и он запретил мне следовать данному обету. А это уже не понравилось мне, так что на эго я решил весь месяц спать по четыре часа, чтобы вычитывать сорок восемь кругов еще до мангала-арати, а шестнадцать – во время общей джапы. Уж решать, как мне проводить ночь, он же не может, — думал я. И чтобы уж окончательно кому-то что-то доказать, я раньше всех других выходил на санкиртану и возвращался с нее последним, по вечерам еще и уходя на нама-хатту к грихастхам.
В тот момент я, конечно, не думал, что туда вовлечено эго – просто считал, что вот я такой герой и молодец :) Вообще, если мы находимся в конфликте с преданными и при этом считаем себя правыми – это почти гарантированный признак того, что мы находимся под влиянием ложного эго.

Под конец месяца он, как лидер ашрама, меня очень сильно отчитал, что я подрываю дух единства ашрама, потому что не следую общему расписанию. Такой неприязни к себе от адекватного вайшнава, да и, наверное, вообще в жизни (если, конечно, не считать интернета с его троллями), я больше не испытывал ни до, ни после того случая. Конечно, у него просто накипело. Но я тогда очень сильно обиделся. А еще мне стало понятно, что старую программу не вернуть, а мне в ашраме больше делать нечего.
Впереди был декабрь, а значит марафон Шрилы Прабхупады, который мы планировали провести в монреальском храме. Мы с лидером ашрама договорились, что я перестану быть частью их команды и просто тоже буду жить отдельно в другой части храма, а все финансы, которые соберу с декабрьского марафона, возьму себе, чтобы использовать их на транспортные расходы в поисках нового места обитания. Я при этом был так обижен, что устроил соревнование – кто больше распространит книг – остальные брахмачари или монреальские преданные, которые обычно не выходили распространять книги, но которых я взялся «возглавить» в санкиртане. Вот такую вот конкуренцию сделал…

Храм в итоге распространил чуть больше книг, чем брахмачари, и вообще в тот месяц мы распространили рекордное для храма за предшествовавшие двадцать с лишним лет число книг. Так забавно, как за счет, опять же, ложного эго и грязных мотивов, а это было ничто иное, как они, можно получить такие внешние результаты.

И завершив марафон, в первых же числах января я подал документы на второе гражданство, после чего отбыл из Канады. Ни в ней, ни в США такой путешествующей группы больше не было в то время, так что я улетел в Индию, чтобы встретиться с духовным учителем, который бы определил мою дальнейшую судьбу.

Перед тем, как продолжить, расскажу о том, что узнал спустя какое-то время. Оказалось, что спустя три месяца после моего отъезда ашрам полностью распался – у всех вдруг возникли какие-то определенные обстоятельства. Но основная трансформация произошла с лидером ашрама. В то время его уже хотели поставить на список получения санньясы, но он вдруг решил жениться и прошел через помолвку. А вскоре после этого у него начала болеть челюсть. Казалось бы, что такого? Но она начала болеть так, что даже на обезболивающих он следующие полтора года плохо спал и не мог не то, что говорить, но даже повторял мантру в уме, а ел только пищу в жидком виде через трубочку, чтобы не шевелить челюстью. Помолвка расстроилась, он переехал жить к пожилым родителям, которые всегда были против его монашеского стиля жизни, и говорили, что ему нужно подумать о своем материальном благополучии. И лишь спустя уже названный ранее срок в полтора года ему смог помочь лучший стоматологический хирург Канады — на его случай собрали целый симпозиум, на котором этот хирург обучал других врачей. После чего он вернулся в храм в Ванкувере, где и живет до сих пор, рядом с храмом: холостым, но не в качестве брахмачари.

Когда я узнал об этом тогда, я, конечно, немного посочувствовал, но внутри при этом у меня было ощущение превосходства: «Вот, это Кришна ему показал, что я был прав». Господи, какая глупость… Но я так думал еще несколько лет, особенно, когда потом периодически общался с другими брахмачари, и они с тоской вспоминали о наших путешествиях.

Мое отношение начало меняться, когда спустя три года с описанных событий, он написал письмо с извинениями, но даже тогда я воспринял это как признание своей правоты. Понадобилось немало времени, чтобы взглянуть на ситуацию иначе, а именно:

1. План Господа.
Не хочу вдаваться в рассуждения, правильно ли было закрыть программу или нет с нашей точки зрения, но здесь надо учитывать и план Господа.

Когда мы полгода назад общались с остальными преданными того ашрама, то сошлись на понимании, что она была нужна прежде всего нам. От общин ничего не осталось, люди, за исключением единиц, перестали практиковать. То есть с точки зрения развития миссии этой программы как не было. Конечно, все эти люди получили определенное благо, и кто-то продолжит практику в этой, кто-то – в следующей жизни, так что тут нет потраченных зря усилий.

Но для нас она стала важным этапом, а когда Кришна решил, что теперь нужно что-то еще – все очень быстро изменил, почистил преданных от определенного материального налета и каждого из нас расставил уже по другим местам. Иначе, например, я бы никогда не стал служить в сфере образования в России.

2. Ложное эго в служении.
Иногда, мотивированные бхакти, мы так привязываемся к внешней форме нашего служения, которое начинаем отождествлять с бхакти, что бхакти уходит из этого служения.

Ложное эго всегда создает жесткость или даже жестокость, и его можно заметить, когда мы начинаем какого-то другого преданного, так или иначе нарушающего идиллию наших планов в нашем служении, воспринимать как врага. Это не так, что мы думаем, что он наш враг, но поведение наше по отношению к нему становится недружелюбным, порою вражеским.

Может даже дойти до мыслей про другого преданного, вроде: «поскорее бы он тело оставил». И так будет думать, представьте себе, не демон, а очень искренний вайшнав с очень даже неплохим духовным уровнем. Но ложное эго срослось с его служением — он отождествил свои планы и свое видение с Абсолютной истиной, а желание удовлетворить Господа было заменено на реализацию этого плана.

Например, в ситуации выше я стал воспринимать себя как «путешествующего проповедника», хотя это не моя сантана-дхарма, а лидер ашрама слишком отождествил себя с ролью «лидера брахмачари». И суть даже не в гордости каким-то положением, она может не проявляться, человек хочет служить. Но свои служение, ощущения, планы оказываются для него выше культуры бхакти. Так забавно «служение» заменяет собой бхакти :)

И эта анартха вылезла с обеих сторон. Из-за этого у нас не получилось обойти конфликта. Разница во мнениях может существовать, это не проблема, это естественная вещь, но вот если эта разница приводит к конфликту…

А в конфликте на платформе ложного эго не бывает правых — обе стороны просто действуют на материальном уровне, то есть по умолчанию не правы, даже если кто-то из них относительно правее другого — это не имеет значения, это лишь соревнование, у кого ложного эго лучше, а не проявление бхакти.

3. Серьезный кризис как признак заботы Господа.
И после ситуации с челюстью лидера нашего ашрама я начал думать, что я был выше, но на самом деле, Кришна, видя большую его зрелость, дал ему процесс, который тот смог пройти, и в итоге полностью или в какой-то мере очиститься от подобной анартхи, а не разочароваться в пути.

Я встретил его в следующий раз через шесть лет, мы вместе обучались на Джи-Би-Си колледже в Индии и жили две недели в соседних комнатах. От вкладываемого в служения ложного эго не осталось и следа, это было потрясающе увидеть как Кришна его «переплавил», очистив от примесей. Мы с ним иногда переписываемся, очень вдохновляющее общение.

Для меня же процесс, через который он прошел, не вызывает ничего, кроме страха, так что Кришна меня от подобной же анартхи не стал так интенсивно избавлять, видя мою меньшую готовность в предании Ему.

4. Бремя лидерства
Лишь сам начав исполнять лидерское служение, понимаешь, какое давление испытывали те лидеры, кого ты ранее критиковал. И внешнее – различных обстоятельств, и внутреннее – от анартх, и даже от Самого Господа, который помогает лучше предаться Ему.
На такое служение стоит смотреть не как на положение в обществе, а как на очистительный процесс, который преданный на себя взял. И чем выше лидер – тем больше на нем давления, тем больше напор, под которым материальная природа отмывает его сердце. Как живут наши Джи-Би-Си, я даже не представляю.

Ну и стоит уточнить, конечно, что лидерское служение – это далеко не всегда «погоны», то есть кто-то может нести такое служение в неформальной роли, а в целом любой преданный – это лидер в той или иной степени.

Дак вот, тот или иной лидер может не всегда с этим давлением справляться, может даже очень странные вещи делать. Может быть очевидно не прав в своих решениях, и ты будешь это видеть. Тут, конечно, надо добавить, что в огромном числе случаев то, где мы считаем его не правым, мы сами таковыми являемся. Но я сейчас о тех редких случаях, когда он все-таки не прав. Он даже может эксплуатировать, может вредить, может пасть жертвой наслаждений.

И, конечно, все это неправильно, но всегда нужно помнить о степени давления, которое он испытывает. Думать в этот момент, что ты лучше — большая ошибка. Знаете, как в играх бывают разные уровни сложности? Вот ты лучше справляешься с ситуацией на меньшей сложности, но он — действует на более высоком уровне сложности, так что тут нельзя сравнивать.

Общество, а прежде всего — старшие и равные — могут подумать над тем, как ему изменить интенсивность давления, но именно с точки зрения его защиты и заботы о нем. Иногда это нужно сделать в достаточно строгой форме.

Но, помня вышеизложенное, никогда не стоит критиковать тех, кто взял на себя более интенсивный процесс, чем мы, и так или иначе иногда оступается или вообще пал его жертвой. Под критикой я подразумеваю не исправление ошибок, это можно делать в соответствии с культурой и механизмами, которые приняты у нас в обществе и организации. Критика в данном случае – это сугубо внутренний процесс, любая форма внутреннего негативного отношения: гнев, обида, отчуждение, зависть и т.д. Это все… детская реакция.

Здесь кто-то может сказать, что я через розовые очки смотрю на нашу «организацию», но это только потому, что я еще не описал своего пребывания в России, где у меня в то или иное время были конфликты или внутренняя критика по отношению ко всем своим вышестоящим руководителям, включая даже своего дикша-гуру, который тоже был моим административным руководителем. Так что я хорошо знаю, о чем говорю. Далеко не всегда у меня самого, правда, получается этому следовать.

Судьба остальных участников событий:
Поскольку я не описывал всех наших брахмачари личностно, то для вас мало что сейчас скажет, как сложилась судьба каждого из них сейчас, спустя почти десять лет с того времени. И, тем не менее, там есть несколько интересных моментов.

Обо мне вы знаете. О лидере нашего ашрама, Нитай Раме прабху, теперь тоже. Кстати, я не удивлюсь, если у Кришны в планах передать ему ответственность за Канаду, где он сейчас по ее части уже играет роль регионального секретаря. Можно увидеть, когда человека к чему-то готовят, а его точно готовят. Конечно, прежде всего, к возвращению в духовный мир, но также и в миссии в этой жизни.

Каруна Синдху прабху — единственный, кто остался брахмачари, живет пол года в Чоупатти, пол года — в Торонто.

Брихад мриданга прабху, с которым мы всегда путешествовали вместе, женился и теперь живет на ферме с преданными, выращивая овощи. Кстати, он снимает первый этаж дома у Партхи и Уттамы, которых многие из вас могут знать.

Йогендра женился, развивает одну из небольших общин, работает учителем, а заодно служит в Северной Америке по образованию для детей-вайшнавов.

Дхрува женился, долго служил в качестве пуджари и работал, затем, вроде бы, переехал в небольшой город, где развивает местную общину.

Четверо отошли от практики. Один полностью. Один просто однажды утром исчез, и никто не знает, где он. Один практикует, но у него стала не совсем вайшнавская философия. Интересно, как иллюзия покрывает наше сознание, даже после стольких лет строгой практики.

А еще один… Интересный кадр. Он очень искренний, но ему было сложно практиковать. Так что в какой-то момент он полностью забросил практику и отошел от преданных. И судьба его помотала… Он подсел на наркотики, затем с них выбрался, но стал вышибалой в стриптиз-клубе, затем работал гробовщиком — копал могилы. Сейчас возит мусор. Не практикует, но Бхагавад-гиту иногда читает, в философию верит.

Ну и последний… Он тоже сильно горел программой странствующей проповеди. И потом пытался ее таки возродить, когда ашрама не стало. В разных формах. Но так и не нашел какого-то надежного пристанища. Так что он до сих пор занимается чем-то подобным. Вот только… В общем, сейчас он во Франции колесит на мотоцикле, присоединившись к какой-то группе выходцев из ИСККОН, байкеров-санньяси (да, именно байкеров, и они друг другу санньясу дают), которые как раз путешествуют и распространяют книги Шрилы Прабхупады, но… скажем так, не очень следуют принципам регулируемого преданного служения :)